ХXVIII

- Выгоните меня из монастыря, - не без корысти попросил Ворон Матушку И., когда они поздним вечером в темноте на «ларгусе» возвращались с подворья, куда затащила она его, уже свободного от огородных и тепличных дел, поработать по отделке нового дома для трудников. Самому же уйти значило Воле Провидения противостоять.
Владыка установил жёсткие сроки сдачи дома, и Матушка спешила, отправляя на ремонтные работы всех, кого могла задействовать, кто был свободен от своих прямых обязанностей и послушаний.

- Выгоните меня. Всё равно не вписываюсь в ваш монастырский образ жизни, - продолжал своенравный Ворон. – Я не цепляюсь за монастырь и за кусок хлеба, сами понимаете.
Но Матушка, лихо ведя машину и внимательно следя за извилистой дорогой, промолчала, а когда подъехали к бензоколонке заправить машину, некоторое время задумчиво посмотрела через витрину магазина, в котором продавались всевозможные автотовары, на сновавших там людей, продавцов, и глубоко вздохнув, сказала:
- Они в ином измерении, - и этой фразой как бы отвечая Ворону, что вне монастыря он тоже там опять окажется, мол, на погибель Души своей.

Однако, его в очередной раз поразило, как Матушка И. всерьёз считала, что если она пострижена обрядом в монахини и приняла ФОРМАЛЬНЫЕ обеты отречения от мира и живёт в монастыре, то якобы автоматически уже свободна от суеты мирской!
Да и всегда поражало Ворона, как люди легко верили в религиозные обряды, но совсем не доверяли Богу-Творцу своему, а то и поступали наперекор Ему даже не замечая этого за собой!

- Для Вас мирское, как иное измерение, но по мне так и монастырская действительность, это сугубо мирское и для меня - шаг назад, - изо всех сил скрывая раздражение, ответил Ворон и, далее провоцируя Матушку, продолжил. – Такой суеты сует и таких пошлостей, подлостей и лицемерия, как в этом монастыре, мне не приходилось видеть, слышать, испытать даже в миру, тем более, живя одиноко в лесной хижине. А то бедные «язычники» всё виноваты, а НЕНАСТОЯЩИЕ монахи православные - как и ни при чём…

* * *

Трудник под кличкой «кузнец» как-то подошёл однажды к убиравшему снег Ворону и очень озабоченно спросил, как же тот мог жить и ходить по заснеженной Тайге?!
От неожиданного вопроса и как смешно кузнец размышлял, Ворон улыбнулся. Было дело, что как-то, задержавшись после ужина в трапезной, он рассказывал трудникам о своём пребывании на Северах, как путешествовал, работал в экспедициях, промышлял зверя в Тайге, жил с Эвенками, Якутами, Юкагирами.
- Делал лыжи и на них бегал по снегу, - ответил Ворон, не прекращая работать.
Но ещё более удивлённый кузнец не унимался:
- Сами лыжи делали?!

Ворона и смешило и раздражало, до какой же степени эти сугубо городские люди даже не в состоянии сообразить, что НЕОБХОДИМЫЕ вещи создаются и руками человеческими, а не только в магазине покупаются. Но заметив приближавшуюся к ним Матушку И., он лишь сказал:
- В Тайге магазинов нет. Самому всё надо учиться и уметь делать, изготавливать, добывать: лыжи, лодки, одежду, жильё, питание. Жил с таёжниками Эвенками, они и научили выживать в естественной Природе.

И вдруг, не сговариваясь, кузнец вместе с подошедшей Матушкой воскликнули:
- Жили с язычниками?!

Ворона в Душе даже покоробило от их православного невежества, от фанатизма, а попросту от несусветной глупости, чего с годами он всё болезненнее, до тошноты не мог выносить. Но с большим усилием всё же преодолев раздражение, он, желая раз и навсегда обрубить подобные разговоры с ним, от всей Души ясно и чётко, но спокойным голосом объяснил:
- Во-первых, Дух Святой нисходит и на «язычников», да будет всем известно.
Но видя опасно-недоверчивые взгляды собеседников, пояснил:
- Вообще-то, надо не только внимательно Евангелия и Послания Апостолов читать, но ещё и желать увидеть и понять в читаемом тексте, что когда Апостола Петра спросили ученики его, почему Дух Святой низошёл на некрещёных «язычников», то тот ответил, что так уж бывает, а им остаётся только крестить их, ибо...
Ворон многозначительно поглядел на собеседников, но те сердито задумавшись молчали, потому сам и продолжил:
- Ибо написано в Новом Завете что, «БОГ ВЕРОЮ ОПРАВДАЕТ ЯЗЫЧНИКОВ».

Матушка и кузнец продолжали недоумённо помалкивать, и Ворон сердито-сокрушительно добавил:
- Во-вторых, язычник действительный отнюдь не тот, кто Искренне Верит в Единого для всех Бога пусть и своими этническими представлениями и Молитвами от самой глубины Сердца своего… Ибо можно до посинения изображать из себя крутого христианина, ползать по храму и облизывать сверху донизу Иконы и лицемерно бить челом перед Образами, но, в то же время, поклоняться бесам собственных пороков, как пьянство, курево, блуд, мамона, корысть, гордыня, религиозный фанатизм и т.д. и т.п.!

И Ворон видел, что Матушка прекрасно поняла, кого он имел ввиду когда говорил, поглядывая на проходившего вдалеке «бугра» трудников.
Однако, всегда непоколебимая в своей правоте Матушка И., но не переносившая пьянства, после долгого молчания всё же сказала:
- Вы правы, я с Вами согласна.
Но согласна только насчёт пьянства, с сожалением подумал Ворон, а не насчёт «язычников».

* * *

…У Поклонного Креста на перекрёстке дорог Матушка И. повернула машину в монастырь, наконец, а Ворон продолжил говорить:
- Чувствую себя не только физически очень плохо, потому постоянно трудиться в монастыре не получается, просто не выдержать. Никому не понять, что такое есть КРЕЩЕНИЕ ОГНЁМ, когда всё тело, невидимо для посторонних, но изнутри обжигается до такой степени, что невозможно к нему прикоснуться, ни рукою, ни одеждой, ни в постели одеялом. Никому не понять, как трудно даже двигаться в одежде, а тем более в зимней, не говоря уж о работе.
Ворон помолчал немного, давая Матушке время представить себе и сообразить, о чём он говорил.

- Но Крещение Огнём это не только необычные телесные ощущения и недомогания, и не только земной наукой не фиксируемые, а медициной тем более, но и, за крайне редким исключением, не известные даже монахам, тем более не настоящим, - далее продолжал Ворон свой монолог. – Ибо после Человек приобретает и некие Дары, в том числе и Способность видеть, знать и понимать то, что для других сокрыто, но, кстати, отнюдь, и далеко не всегда, приятное.
Говоря это, он подбирался к главному, что собирался сказать. Но и Матушка, прямо-таки профессионально ведя машину на крутых поворотах, тем не менее, внимательно и с неподдельным интересом слушала Ворона.

- В наш монастырь я приезжал ещё при предыдущем настоятеле и вместо рисованного Образа Богородицы видел за стеклом Её ЖИВУЮ! И Сын-Младенец на Её руках был ЖИВОЙ! И рядом с Ними находился ещё один… Но это Тайна, пока, - тихо сказал Ворон и, не немигающим взглядом не отрываясь от фарами освещённой дороги, почувствовал, как Матушка молча и пристально поглядела на него, словно ожидая, но и боясь услышать ещё что-то.
- Да и Прозорливый Старец православный про греческие Афонские монастыри, куда, якобы, не ступала нога женская, говорил, что Богородица оттуда уйдёт, зато появится там женщина, - продолжал Ворон, но не стал грубить «бабой». - Теперь Живой Богородицы – ДУХОВНОЙ – в нашем монастыре уже несколько лет, как НЕТ. Есть лишь рисованный Образ Её, как обои на стене, не более того. Зато появились ВЫ, Матушка, но во плоти – женщина-монахиня в мужском монастыре!

Он удивился абсолютно спокойной реакции Матушки о том, что она услышала про себя. Скорее всего, ей передавали насельники, как он не раз и многим говорил, когда заходил разговор о «нехорошей» Матушке И., что она – вместо Духовной Богородицы, когда София к монастырским монахам повернулась противоположной стороной, и что ей нельзя перечить, что её нельзя осуждать. Ибо, но уже вслух сказал Ворон:
- Какие монахи, такая и их Богородица.
Матушка молчала.

- Воспримите, как Вам угодно, но Правда и в том, что приходится видеть и Суть Душ не только ВСЕХ монахов обители, а тем более иереев наших, но и...
Тут Ворон осёкся, решив не перебарщивать насчёт демонической Души владыки - настоятеля монастыря.

- Мне духовник обители дал Послушание, чтобы сказать Вам, чтобы назначили меня читать Псалмы во время храмовых… «служб», но не стал говорить, - с дальним прицелом сменил тему Ворон.
- Послушание нельзя игнорировать, - строго сказала Матушка, наконец-то. Но Ворон гнул далее, напомнив ей:
- Все трудники читали Псалмы по часам, а мне Вы даже это запретили лишь потому, чтобы не отвлекался от огородных работ, так?
Матушка согласно кивнула головой, а Ворон продолжил свою Мысль далее:
- Конечно, не мне, но отцу П., да и всем остальным нужен постоянный и надёжный псаломщик в храме, но не только псаломщик, что касается меня лично. Я и так давно уже и пострижен, и рукоположен… Там, - Ворон указал пальцем Вверх, - если понятие есть, что такое ЧИН МЕЛХИСЕДЕКА, и дело лишь за тем, чтобы это же случилось и во плоти мне пребывая.

Он не стал гадать, понимала Матушка, о чём речь или нет. Находясь постоянно в окружении агрессивно-православных невежд, ему просто надоело без конца обходить важнейшие для него вопросы, достало прикидываться тупым православным трудником. Потому, обостряя своё положение, Ворон не стал юлить вокруг да около:
- Отец П. достаёт меня, что, мол, я должен читать Псалмы в храме и даже «служить», а не просто трудиться в монастыре. Но сказать честно, мой Духовный Путь не обрядовость, а СОЗЕРЦАНИЕ, чего в монастыре я лишаюсь из-за банальной физической усталости, к сожалению. Стало быть, если меня прогоните, буду Вам только признателен.

Матушка отмолчалась. Задумался и Ворон, надеясь на предполагаемые последствия от своего монолога. А вскоре показались и огни монастыря.
- Вот мы и ДОМА, - заключила Матушка И., как бы ставя точку какой-то однобокой их беседе.
Проходя под аркой, Ворон подумал лишь, что интуитивно всегда с опаской относился к женщинам, которые сами водят автомобили…

Однако, только успел он вернуться из душевой в свой гостиничный номер на первом этаже, как в окно раздался стук и в открытую форточку просунулась чья-то рука с целлофановым пакетом, а потом голос произнёс:
- Тебе от Матушки И., к чаю.
Вот тебе и пряники, подумал Ворон, рассматривая содержимое целлофанового пакета, и дело теперь за кнутом…